Арсений, молодой работник IT-сферы из Москвы, покинул Россию в сентябре 2022 года в день, когда президент Владимир Путин объявил о частичной мобилизации.
«Я проснулся поздно и ещё не успел пойти на работу. Все читали новости: например, на границе с Грузией была длинная очередь, и люди продавали свои машины. Была общая паника, и я полетел в Ереван», вспоминает он.
Анастасия Буракова, правозащитник и основательница антивоенной инициативы «Ковчег», рассказала, что хотя у группы нет точных данных, но «возможно, страну покинули до двух миллионов человек».
«Многие возвращаются, потому что людям без опыта международного сотрудничества или знания иностранных языков это действительно сложно», говорит она.
«На данный момент я могу сказать, что около миллиона человек с начала войны остаются за рубежом», добавила она.
После переезда в Ереван Арсений перебрался в Сербию, где местное население в целом положительно относится к русским.
Однако вскоре он потерял работу.
«Я шесть месяцев не работал, и деньги заканчивались», объясняет он.
«Когда я начал искать работу, возникли личные факторы. Оказалось, что найти работу где-то в Европе можно, но, вероятно, это будет плохая компания. В России мне было очень легко находить работу».
Он вернулся в сентябре 2023 года.
Артур (не настоящее его имя), другой работник IT-сферы из Санкт-Петербурга, сразу же уехал после объявления Путиным того, что Россия называет «специальной военной операцией».
«Так как у меня был открытая Шенгенская виза, а граница с Финляндией ещё не была закрыта, мне показалось, что это в целом хорошая стратегия: уехать в ЕС и наблюдать за ситуацией оттуда. К счастью, у меня была удалённая работа и сбережения в криптовалюте, что позволило уехать буквально за один день».
В Белграде Артур скучал по друзьям, семье и кошке. Он сказал, что ему было трудно привыкнуть к высокой стоимости жизни, а когда он увидел, что друзья в Белграде постепенно начинают возвращаться в Россию, то решил последовать их примеру.
Артур признал, что некоторые из его друзей поддерживают вторжение на Украину, и общение с ними стало неловким, но он всё равно пытается найти с ними общий язык, если только они не поддерживают военные преступления.
«В общем, я могу сказать, что это терпимо. Цены сильно выросли в эти несколько лет, но жизнь здесь гораздо удобнее, чем в Сербии», говорит он.
«За этот комфорт приходится платить тем, что нельзя открыто выражать свою точку зрения. Но кажется, что российское общество очень устало от войны; на улицах стало меньше плакатов с Z-символикой. У большинства в моем окружении есть консенсус: войну следует прекратить; нет ощущения, что плывешь против течения».
